В первой половине ХХ века физика пережила подлинную революцию: когда, казалось бы, все основные открытия уже были сделаны и окружающий мир в основных своих чертах полностью описан, выяснилось, что на самом деле ученые лишь приблизились к порогу совершенно новых представлений об устройстве мира. Но дело было не только в открытиях Гейзенберга, Эйнштейна, Бора и других. Никогда прежде теоретическая наука не была так тесно связана с практическими изобретениями, а значит — с политикой. Политики же не только воспользовалась плодами научных открытий, но и сами захотели влиять на деятельность ученых...

К концу XIX века мечта о господстве над природой на благо человечества, впервые выраженная во всем своем богатстве сэром Фрэнсисом Бэконом, казалась близкой к осуществлению. Наука продвигалась вперед по всем направлениям, уменьшая невежество и создавая новые инструменты для улучшения условий жизни людей. Понятный, рациональный взгляд на мир постепенно выходил из лабораторий и университетов. Один ученый зашел так далеко, что выразил жалость к тем, кто последует за ним и его коллегами, поскольку им, как он думал, не оставалось ничего другого, как измерять вещи до следующего десятичного знака...