БРОДСКИЙ-2025. ПИСЬМА МОСКОВСКОМУ ДРУГУ Нынче держим маленький квадратик Скоро вечер всё изменит в лесополке Смена этих красок трогательней, братик, Чем прошелествевшие осколки... Водка тешит до известного предела — с ней, конечно, море по колено. Но сильнее опьянение вне тела, Когда смерть над головою пролетела... Не стремайся, братик, ладно... Чё ты! Чё в столице? Мягко стелют? Спать не жестко? Как в Генштабе? Чем он занят? Все отчёты? Все отчёты, вероятно, да обжорство В располаге спёрли кипятильник, Как когда-то в игротеке кучу фишек...

Где-то с 1975 по 1985 годы Бродский был кем угодно – символом, гением, поэтом номер один, но только не человеком сегодняшнего дня. Стареющая богемная красотка, словно дембельский альбом, доставала и показывала желтый самодельный сборничек, так и не дождавшийся ни обыском, ни других приключений. Среди довоенной машинописи – между «Шествием» и «Пилигримами» мог быть втиснут совсем непохожий на них Губанов. В силу возраста и круга общения я застал (и хорошо запомнил) тот пресный, апатичный промежуток времени, когда Бродский, как стало принято выражаться чуть поздней – никому никуда не уперся...