«Хирургия — предмет, которым я почти вовсе не занимался в Москве, была для меня в то время наукою вовсе неприглядною и непонятною. [...] Перед лекарским экзаменом нужно было описать на словах или на бумаге какую-нибудь операцию на латинском языке, и только Фед[ор] Андреевич Гильдебрандт, искусный и опытный практик, особливо литотомист, умный остряк, как профессор был из рук вон плох. Он так сильно гнусил, что, стоя в двух, трех шагах от него на лекции, я не мог понимать ни слова, тем более что он читал и говорил всегда по-латыни...

В истории России, пожалуй, нет более влиятельного врача, чем Николай Иванович Пирогов. За свою продолжительную и насыщенную на события жизнь он сделал столько, сколько, порой и сотни человек за три жизни успеть не в состоянии. Он спас свыше 10 тыс. русских солдат от гибели, написал наиболее точный в мире атлас анатомии человека, ввел в практику общий наркоз и гипсовые повязки, подготовил несколько сотен гениальных учеников, стал основателем и родоначальником военно-полевой хирургии. Как же складывался...