В их дворе всё было на виду: лавочка у первого подъезда, где по утрам обсуждали цены и давление, песочница с перекошенным грибком, железные качели, которые скрипели даже в полный штиль. Между домами тянулся узкий проезд, и машины, сдавая назад, обязательно подавали сигнал, будто извинялись. Кто-то оставлял пакеты с мусором у урны, не донося пару шагов, и дворник ворчал, но всё равно подбирал. А ещё во дворе была она — женщина из третьего подъезда, лет под шестьдесят, с короткой стрижкой и привычкой ходить быстро, будто ей всегда надо успеть до того, как её окликнут...