Раскрыл розы в апреле — и чуть не заплакал. Под горками земли, которые я старательно насыпал осенью, вместо живых побегов обнаружил месиво из черной гнили и белого налета. Одиннадцать кустов погибло! Самые красивые — плетистая Пьер де Ронсар, три шраба, остальные чайно-гибридные. И ведь я их укрывал, защищал от мороза, делал все по науке. Вот только наука оказалась неправильной. Началось с покупки первых роз. Везде читал одно — окучить землей на пятнадцать-двадцать сантиметров, потом укрыть. Логика простая — земля защитит от мороза...

Пронизывающий ветер, окунувшись в дождь, гнал по улицам города ворох желтых листьев. Раздавленные орехи каштанов выскакивали из под каблуков и колес автомобилей, чтобы скрыться в сырой земле или гостеприимной луже. Очередной порыв безжалостного ветра поднимал воротники прохожих, вырывал из их рук зонтики и заставлял прикрывать лицо руками. Брызги из под колес транспорта все чаще вырывали из памяти обрывки воспоминаний, чтобы вскоре растворить их в порывах ветра, свете фар и тускло светящих фонарях...