Последняя ночь перед экзаменом по истории лингвистических учений. Я судорожно начитываю материалы об учёных, про которых не было отдельных лекций. Все истории примерно одинаковые: родился-учился-многого-добился. Спотыкаюсь на Евгении Поливанове. Судьба помотала его по свету, возносила к вершинам, изгоняла в ссылки. Учёному приходилось не только переезжать, но и радикально менять область исследований. Однако чем бы ни занимался Поливанов, в каждой сфере он оставил какое-то значимое достижение. Неудобный, активный, яркий человек...

Романские и германские языки вряд ли вызовут затруднения в освоении у заядлого и упорного лингвомана, но языки из других языковых семей, и особенно те, в которых используются специфические системы письменности, отличные от привычного нам алфавита – это, как минимум, челлендж...