Как деньги превратились в главную угрозу для человечества «Деньги правят этим миром, только деньги, я сказал. Кто служил иным кумирам в скачке жизни проиграл», – когда-то в отрочестве эти строчки из творчества питерской группы НОМ казались мне просто шуткой. Вскоре стало понятно, что это вовсе не шутка, а философия современной цивилизации. Экономика движет миром. А капитал – это ее и сердце, и мозг одновременно. И если что-то не так в нашем мире – то без хирургического вмешательства в основные жизненно важные органы цивилизации излечиться не получится. Мы находимся в ситуации, когда самым значимым мировым явлением предстает проблема устойчивого развития. ООН и другие международные организации посвящают вопросам устойчивого развития конференции, доклады, стратегии. Любая крупная мировая корпорация принимает собственную программу устойчивого развития. Каждый мало-мальски приличный политический, общественный деятель или предприниматель в обязательном порядке включается в дискурс об устойчивом развитии. Устойчивое развитие – это в каком-то смысле новая мировая секулярная религия. Общепринято утверждение, что человечество не может в прежних масштабах эксплуатировать планету. Мы достигли пределов эксплуатации. И это не только экологической сферы касается. Исчезает не только биоразнообразие, но и социальное, и культурное многообразие мира. Под вопросом находится сам человек. Глобализация, уничтожая все виды био- и культурного разнообразия, выводит человечество в крайне тревожное и уязвимое состояние. Глобальный мир строит постчеловеческую реальность, в которой «цветущая сложность» мировой культуры уходит и на смену ей приходит пространство универсального потребителя. Мы видим исчезновение культурного многообразия, мы теряем поливариативнось народной жизни, навсегда уходят языки, нации, этносы. Мы теряем многовековое культурное наследие человечества. Все это символы и знаки новой эпохи – эпохи крайне неустойчивого социокультурного развития. Русский философ Константин Леонтьев еще в конце XIX века объявил «среднего европейца» символом всего мирового мещанства, врагом того, что он называл «цветущей сложностью» самой жизни. «Земная радикальная всепошлость» – тоже его термин, которым он в культурологическом смысле предвосхитил формирование в XX столетии общества потребления. Именно возникновение общества бесконечного потребления породило основную парадигму неустойчивости, в которой мы находимся сегодня. В социокультурном смысле вместо соцветия многообразного мира, десятков и сотен человеческих идентичностей приходит одна главенствующая идентичность – идентичность потребителя. Если и может новая человеческая (или постчеловеческая?) личность достичь ощущения собственной устойчивости и состоятельности – то только в процессе бесконечного потребления. Можно так несколько банально перефразировать Декарта: Я потребляю – значит, я существую. Но в чем причина возникновения такой модели человеческой идентичности? Почему то, что принято называть успехом, стало обязательным следствием все возрастающего потребления?  Фундаментальные основы общества потребления лежат в сфере капитала. В какой-то момент деньги – очень неплохое изобретение человечества, возникшее как удобный инструмент обмена – приобрели уродливые формы. Такие формы, которые, в каком-то смысле, обрели субъектность, собственную логику, подчинив себе все остальное. Эта логика необходимости бесконечного преумножения капитала. Деньги не могут просто быть. Они должны всегда преумножать себя, всегда расти. Именно капитал, его природа, привела нас к тому состоянию, которое можно назвать квинтэссенцией неустойчивого развития. Природа капитала породила общество потребления, которое, в свою очередь, разрушает экологические и социокультурные фундаментальные основы человеческой цивилизации. Современный гуманитарный мейнстрим-дискурс предполагает, что нынешнее состояние денег – единственное возможное. Доминирующая роль финансовой и банковской системы – догма. Как может быть иначе? Человечество в целом склонно считать, что нынешнее (в смысле, нынешнее для любой исторической эпохи)