Через базарную площадь идёт полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина… На площади ни души… Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, как голодные пасти; около них нет даже нищих. — Так ты кусаться, окаянная? — слышит вдруг Очумелов. — Ребята, не пущай её! Нынче не велено кусаться! Держи! А… а! Слышен собачий визг. Очумелов глядит в сторону и видит: из дровяного склада купца Пичугина, прыгая на трёх ногах и оглядываясь, бежит собака...

Марк нерешительно подошел к дому. Особняк, как хамелеон, прятался от посторонних глаз в лесу. Заброшенный, старый дом. Весь пыльный. Даже проливные дожди, что прошли пару дней назад не отмыли его. Темно-зелёный плющ уже захватил половину дома. Окна выбиты. Интересно, это он сделал или те, кто осмелились сюда прийти? Парень дотронулся до дверной ручки. Дверь скрипнула. Под ногами зашуршали камушки и осыпавшаяся штукатурка. Марк прислушался. Надо быть осторожным. Нельзя забывать, что и хозяин Хамелеон...