М. Б. Зимний вечер. Дрова охваченные огнем — как женская голова ветреным ясным днем. Как золотиться прядь, слепотою грозя! С лица ее не убрать. И к лучшему, что нельзя. Не провести пробор, гребнем не разделить: может открыться взор, способный испепелить. Я всматриваюсь в огонь. На языке огня раздается "не тронь" и вспыхивает "меня!" От этого — горячо. Я слышу сквозь хруст в кости захлебывающееся "еще!" и бешеное "пусти!" Пылай, пылай предо мной, рваное, как блатной, как безумный портной, пламя еще одной зимы! Я узнаю патлы твои...

Пора давно за все благодарить, За все, что невозможно подарить. Когда-нибудь кому-нибудь из вас И улыбнуться, словно в первый раз. В твоих дверях, ушедшая любовь, Но невозможно улыбнуться вновь. - Прощай, прощай, - шепчу я на ходу, Среди знакомых улиц вновь иду, Подрагивают стекла надо мной, Растет вдали привычный гул дневной, И в подворотнях гасятся огни. - Прощай, любовь, когда-нибудь звони. Так оглянись когда-нибудь назад: Стоят дома в прищуренных глазах, И мимо них уже который год По тротуарам шествие идет...