Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером подышать свежим воздухом, веющим с океана. Закат догорал в партере китайским веером, и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно. Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам, рисовала тушью в блокноте, немножко пела, развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком и, судя по письмам, чудовищно поглупела. Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более немыслимые, чем между тобой и мною...

Полное скорее горечи, чем язвительности, стихотворение, в котором Бродский вспоминает прежнюю любовь. То самое чувство, которое, скорее, зависимость. Это не про отношения супругов, проживших вместе четверть века. Это про отношения людей, которые НЕ вместе уже четверть века. Но время не всегда лечит. И, бывало, выйдешь подышать "свежим воздухом, веющим с океана", вдруг - что-то напомнило - взгляд, звук, свет, и ты уже "дышишь гнилью отлива". И вспоминаешь, вспоминаешь... Ту, отравленную любовь...