Дождь, дождь, дождь… не дождаться когда закончатся эти танцы капель. Намокает штапель шторы старой. Дождь – испытатель всех моих чувств и мыслей, поток которых долог, бессмыслен. По подоконнику, по стеклу оконному будто половником по лбу моему толоконному бьёт...

В тот день в Роттердаме шел дождь. Когда Бродский вышел на улицу из отеля прогуляться перед сном, уже стемнело. Бродский оглянулся, и представил себе, как тридцать лет назад ровно в этом же месте самолеты Люфтваффе стёрли Роттердам с лица земли. "Как в сущности беззащитны города!" - подумал Бродский, - вот я, например, от дождя могу спрятаться в подъезде или в арке. А Роттердам не спрячется. Ему стоять и терпеть. А если придётся, то и погибать под бомбами. Однажды он уже погиб... Они нарисовали заново, и выстроили заново...