Нина всегда выделялась среди стройных девчонок из класса. Её рост и нескладная фигура видны были издалека. Она выделялась неуклюжестью, длинными руками, странной походкой. — Жирафиха! — выкрикнул однажды сосед по парте, ткнув пальцем. — Осторожно, потолок не задень? Класс взорвался смехом. Нина вспыхнула, как пион, и опустила глаза в тетрадь. Она давно уже научилась не обращать на это внимание, прятаться в своих записях и рисунках на полях. Отмалчиваться было легче, чем спорить. После уроков она возвращалась домой...

По мере развития сюжета Александр все более явно занимает свое законное место – первое. Вот он кротким образом унимает разошедшегося архимандрита Фотия, в запале чувств предавшего анафеме обер-прокурора Святейшего Синода, министра духовных дел, и, что гораздо хуже для Фотия, друга детства императора, князя Александра Николаевича Голицына. Между прочим, дядюшку уже известного нам князя Валерьяна. Отец Фотий неповрежденным телесно, но уязвленным душевно, удаляется из столицы в добровольное изгнание...