Всегда принимала Чацкого за родственную душу. Но с годами стала этого родства как будто бы стыдиться. Истребляла, в общем, в себе как могла правдоруба. Терпимее, мягче, дипломатичнее надо как-то быть! На что-то просто закрыть глаза. Ну, чтобы горе от ума не случилось. Вот, например, зачем уж так явно Чацкому было показывать давнему приятелю Платону Михайлычу, что он стал тряпкой. Сдается мне, ему нравится быть опекаемым своей женой и делать всегда только то, что она хочет. Вот и психологи утверждают, что есть ведущие, а есть ведомые. Со стороны кажется – как он это терпит! А он только так, возможно, и чувствует себя счастливым...