236 лет назад родился композитор Александр Александрович Алябьев. Он вошел в историю как композитор-романтик, отважный боевой офицер, однополчанин Дениса Давыдова и, оказывается, как невинная жертва российской судебной системы. Приговор его не сломил, он и в ссылке продолжал писать музыку и даже организовал казачий хор Александр Александрович Алябьев родился 15 августа 1787 в Тобольске, в дворянской семье. Его отец Александр Васильевич Алябьев был тамошним губернатором. Некогда сибирская столица, центр колонизации Сибири Тобольск к этому времени был в основном известен своей тюрьмой. Впрочем, в девятилетнем возрасте мальчик стал столичным жителем – Александр Васильевич получает назначение в Санкт-Петербург, в Горное ведомство. Уже тогда Алябьев-сын серьезно увлекался музыкой, его преподавателем был дирижер оркестра столичного Немецкого театра Иоганн Генрих Миллер. Впрочем, о карьере профессионального музыканта речь не шла. В семье это казалось несерьезным. Домашние концерты ради развлечения всячески приветствовались – собственно благодаря им Алябьев-младший и стал в результате композитором. Но не более того. Юноша направился по пути отца, и в 1801 году, несмотря на возраст, поступил на службу все в то же Горное ведомство, унтер-шихтмейстером. В 1803 году Александр переводится уже в московское Горное ведомство, и в том же низшем чине. А помимо службы, он активно пишет музыку. И в 1810 году выходит его первый сборник – вальсы и романсы. О карьере профессионального музыканта-сочинителя говорить пока что не приходится. В 1812 году Александр Алябьев пошел добровольцем на фронт. Его командир – легендарный партизан Денис Давыдов. Александр Александрович был ранен под Дрезденом, сражался под Лейпцигом, брал Париж. Был награжден орденами. Но и про сочинительство не забывал. В армии, например, Алябьев написал «Галоп князя Оболенского» для военного духового оркестра. Ратная служба неожиданно понравилась. Александр Александрович не расстался с погонами и в мирное время, а со своим командиром – Денисом Давыдовым – он крепко сдружился. Кстати, когда легендарного партизана временно отстранили от руководства «партии», то есть отряда, Алябьев не оставил своего товарища. Денис Васильевич писал: «Пятьдесят человек рыдало, провожая меня. Алябьев поехал со мною, не имел команды и потому был свободен, но служба при партии представляла ему случай к отличию и награждению, езда со мною – одну душевную благодарность мою, он избрал последнее». Кстати, фразу Чацкого из «Горя от ума» – «Служить бы рад, прислуживаться тошно» – приписывают именно Алябьеву. Вполне возможно – с Грибоедовым он был близко знаком. В отставку Алябьев выходит лишь в 1823 году – в чине подполковника, с правом ношения мундира и при полном обеспечении. Живет то в Москве, то в столице. Сочиняет музыку. В январе 1825 года в Москве открывают Большой театр. И на торжественной церемонии звучит пролог «Торжество муз», написанный Алябьевым вместе с Алексеем Верстовским и Фридрихом Шольц. А в марте того же 1825 года этой счастливой и безмятежной жизни наступил конец. Александр Александрович в то время был в Москве – он снимал небольшой дом в Леонтьевском переулке. У него, по обыкновению, собрались гости. Затеяли карточную игру, притом один из приглашенных, воронежский помещик Тимофей Времев довольно крупно проигрался. Начал скандалить и кричать, что все вокруг мошенники. По тем временам обвинение в карточном шулерстве считалось очень серьезным. Честь композитора, как хозяина дома, была задета не на шутку. Алябьев был просто обязан что-то предпринять. Он дал помещику пощечину – с тем, чтобы тот вызвал Александра Александровича на дуэль. Но Тимофей Миронович, ясное дело, не хотел стреляться с бывалым офицером. Он быстро собрался и уехал. На почтовой станции в Чертанове его разбил инсульт – или, как в то время говорили, апоплексический удар. И на следующий день помещик умер.