Марина наблюдала, как руки Людмилы Константиновны ловко сворачивали пельмени, аккуратно защипывая края, пока она сама неловко пыталась повторить эти движения. Фарш сочился между пальцами, тесто прилипало к разделочной доске, а запах сырого мяса вызывал легкое отвращение. — Нет-нет, не так, голубушка, — произнесла Людмила Константиновна, остановив Марину прикосновением к руке. — Вот смотри, большим и указательным пальцами крепко прижимаешь края и тянешь вниз, чтобы шов получился надежным. Марина выпрямилась, отряхивая руки...

Свадьба у них планировалась в июне, и Марина уже знала, что этот июнь либо станет началом новой счастливой жизни, либо началом её психотерапии. На календаре было мартовское воскресенье, за окном мокрый снег, а в кухне квартиры Людмилы Константиновны кипела вода и бурлили нервы. — Марина, — голос будущей свекрови был мягким только с виду, а на самом деле звенел, как струна, которую вот-вот перережут, — давайте уже, учитесь. В семье без этого нельзя. Мужику надо поесть нормально, а не вот эту… как вы там… чечевицу с травой...