Дача пахла дымком и поздними яблоками. Валентина подкинула в мангал еще пару поленьев, искры взлетели к потемневшему небу звездочками. Сын сидел рядом на старой скамейке, которую еще покойный муж сколотил двадцать лет назад. Алексей крутил в руках банку пива, смотрел на огонь задумчиво. — Мам, ты знаешь, я все думаю... — начал он, и голос его звучал каким-то усталым, располагающим к откровенности. — Жизнь такая штука, что иногда нужно рискнуть, чтобы что-то изменить. Валентина кивнула, поправляя на плечах старый платок...

В зале заседаний, скромно обставленном в духе советской строгости, за массивным дубовым столом сидел судья Иван Петрович Соколов. Мужчина лет шестидесяти, с усталым, но собранным лицом, на котором легли следы множества разбирательств. Его седые волосы были аккуратно зачесаны назад, а тонкие очки с металлической оправой слегка сползали на переносицу. Он поправил их, быстро взглянув на лежащие перед ним бумаги. На нём был строго сшитый тёмно-серый костюм, в петлице которого выделялся значок с гербом СССР...