Писатель. Москва, 18 апреля 1945 Опубликовано в рамках проекта «Настоящий 1945» Солнце с морозом, как и раньше, но к вечеру стало мягче. Как потеплеет, так и поедем в Переславль. После ухода Чагина почувствовал приближение денежной нужды и необходимость писать или что-то делать, чтобы из нее выйти. Это значит, что я возвращаюсь к своему привычному состоянию здоровой борьбы за жизнь, прерванную войной (жизнь «на лимите»). В Сов. Союзе каждый служащий и рабочий находятся под угрозой замены другим. При этом нет никакого спасения в том, что ты сделался единственным и незаменимым...

Окинув взглядом хмельную компанию, он мысленно оценил габариты Горыныча и решительно тряхнул головой: – Быть посему! – Собственноручно наполнил черпачок до краев и с поклоном преподнес Никите Авдеевичу: – Вам, воевода, по старшинству, как дядьке Василисы, первый глоток. Петух гордо тряхнул гребешком и погрузил свой клюв в мутноватую жидкость. Так как братина шла по кругу, то следующий на ее пути оказался нетерпеливо ерзающий Чебурашка. Этого трезвый Илья вынести уже не мог. – Детям до шестнадцати лет нужно пить исключительно молоко,– назидательно произнес капитан, отдергивая черпак.– Ты и так вчера отличился...