- Петров Василий Степанович? - Да. - - Что же вы детей не забираете? Как ни совестно?! Все сроки давно вышли. Такие чудные мальчишки родились, а вы… - К-каких детей? - Что значит, каких детей!? Ваших, конечно. - Моих?! - Василий даже по пе рхну лся. - Вы кто вообще? - Василий застыл с ботинком в руке, который не успел поставить на пол. Он только что вернулся с вахты и больше всего на свете мечтал сейчас о горячем душе и обеде или сначала об обеде, потом о душе, тут уж как пойдет. А тут звонит какая-то...

Галина сидела на скамейке у крыльца, опустив руки на колени, и смотрела на них, как на чужие. Некогда ухоженные, с тонким изяществом, они теперь были покрыты мелкими царапинами, следами от лопаты, мотыги, штыковой лопаты, которой она полчаса назад разбивала землю на грядках. Под ногтями — тёмные полоски засохшей земли, несмотря на то, что она уже дважды мыла руки с жёсткой щёткой и хозяйственным мылом. Ни один скраб не мог справиться с этим налётом дачной жизни, который, казалось, въелся в кожу намертво, как и сама эта рутина...