Лена всегда знала, что у нее нет родителей. Ее не пугал этот факт — он был как родимое пятно: с рождения, навсегда, и нет смысла переживать о том, что не изменить. Мама и папа погибли в аварии, когда ей не исполнилось и месяца. Их автомобиль занесло на скользкой трассе по пути из роддома — они только-только везли ее домой. Не справившись с управлением, отец врезался в фуру. Он умер на месте. Мать — через несколько часов в больнице. Лена чудом осталась жива: маленький сверток в автолюльке, пристегнутый и закрытый пледом, словно сама судьба решила сохранить ей жизнь, вычеркнув все остальное...

«Я думала, хуже измены ничего не бывает. Оказалось — бывает». Она произнесла это вслух, будто проверяя на вкус каждое слово. И вкус был горьким, как холодный чай, забытый на подоконнике. Кухня стояла в полутьме: лампа под потолком перегорела ещё неделю назад, но руки не доходили заменить. Вечером, в этом полусумраке, посуда в раковине казалась каким-то безличным рельефом, а паркет под ногами — зыбким. На столе, под бокалом с недопитым вином, лежал лист бумаги. Грубый, с рваными краями, будто его вырвали из чужой жизни и подбросили сюда...