Знаете наверняка этот приёмчик: как только надо проявить ответственность, признать свою неправоту или выполнить спасительные действия, человек прикидывается шлангом. Начинает завывать, как ему плохо - хуже всех пострадавших вместе взятых. Как он срочно заболел. И про обстоятельства непреодолимой силы!  Я чё вспомнила об этом? Рассказывают мне тут историйку, как дед, которому оставили на попечение внука, тупо проворонил его. Засмотрелся в телевизер, а малыш оделся, да из дома-то и выскользнул в ночь...

Может, кто помнит, старый советский анедот про вышедшего на балкон генсека Брежнева, мимо которого пролетал маленький толстый человечек с пропеллером. «Ты кто?» — спросил его Леонид Ильич. «Вы что, меня не помните? Я — Карлсон». Брежнев поразмыслил, хлопнул себя по лбу и воскликнул: «А-а-а, как же, как же! И соратника Вашего, товарища Энгельсона, тоже помню». Но то анекдот. На самом деле о «мужчине в расцвете сил» в СССР знали все: от юных октябрят до престарелых руководителей Компартии. Поэтому все Карлсоны Швеции (включая правительственных особ) поневоле вызывали у нас улыбку...