Моя бабушка, Марта Григорьевна, всегда была крепкой старушкой. В свои восемьдесят она бодро управлялась по хозяйству, могла часами рассказывать истории из молодости и даже помогала мне с огородом. Никаких жалоб на здоровье, никаких намёков на скорый конец.   Но однажды вечером она вдруг замерла посреди комнаты, будто увидела что-то за окном. Лицо её стало бледным, пальцы сжали край стола так, что побелели суставы.   — Что случилось, бабуля? — спросила я, подходя ближе.   Она медленно повернула ко мне голову, и в её глазах читалось что-то пугающее...

На наших традиционных дачных посиделках вспыхнул конфликт из-за сумочки моей дочери. Детские крики были слышны отовсюду. Сестра, услышав это, кинулась к ним, и, словно коршун, впилась в руку моей дочки, с остервенением выкручивая ее. "А ну, отдай сейчас же, жадина проклятая!" Когда моя малышка зашлась в душераздирающем плаче от боли, я бросилась к ней на защиту. "Убери свои грязные руки, Ленка, или я тебе такую жизнь устрою, век помнить будешь!" И тут в этот балаган, словно вихрь, ворвалась наша мамаша...