— Не беспокойся, Арина меня уже давно достала, и совершенно не привлекает как женщина. Арина замерла посреди двора, зажав рот ладонью. Сумка с продуктами оттягивала плечо, а в другой руке держала палку Краковской колбасы. Она так обрадовалась, когда увидела мужа на лавочке у подъезда. Хотела подкрасться незаметно, а потом выскочить с этой палкой колбасы, посмеяться вместе. Летний вечер на Уралмаше был теплым, небо над заводскими корпусами окрасилось в розовый цвет. Где-то неподалеку гоняли мальчишки мяч, а из открытых окон доносилась музыка...

Проснулся я не от будильника, не от жены, и даже не от соседского перфоратора, а от какой-то музыки, будто во дворе внезапно открылся филиал восточного базара. Сначала подумал — радио у кого-то на балконе заело. Но нет: гремит живьём, с душой, с барабаном и аккордеоном, а где-то сбоку ещё кто-то подвывает флейтой. Барсик, моя собака, вскочил первым. Стоит у двери, уши торчком, глаза квадратные. Он у меня вообще философский пёс: один раз ел мандарин, второй раз уже не стал. А тут стоит и смотрит на окно, будто там сейчас Иисус с кастрюлей плова явится...