— Представляешь, она ведь даже не поняла, что не так! Спрашивает: «Машуль, а ты чего не в духе? Устала на работе, бедненькая?» — Лариса, сестра Олега, передразнила Машин голос, сделав его писклявым и жеманным. Она сидела на Машином диване, закинув ногу на ногу, и с упоением рассказывала подруге по телефону о недавнем вечере. Маша стояла в коридоре, не в силах даже снять пальто. Она только что вошла в собственную квартиру и застала эту сцену. На журнальном столике — чужие чашки с недопитым кофе, крошки от печенья на обивке, а в воздухе висел незнакомый, приторный аромат духов...

— Ты собрала вещи? Я не могу ждать вечно. Голос Артёма, обычно бархатистый и обволакивающий, теперь звучал так, словно был выкован из дешёвого металла — плоский, скрежещущий, чужой. Лера медленно подняла голову. Она сидела на полу в детской, среди разбросанных кубиков и мягких игрушек. За окном лило так, будто небеса треснули по швам. Струи воды хлестали по стеклу, размывая огни вечернего города до акварельных пятен. — Какие вещи, Тёма? Куда нам идти? — её собственный голос был тихим, почти неслышным на фоне грохота дождя...