- Вам было тяжело? - Конечно тяжело! Ей-богу, странные какие-то вопросы. - Вы говорили, что он сам ушёл? - Ну да, он сам. Часов, наверно, в восемь. Звенел ключами, открывая дверь, А накануне в чувствах признавался. "Всё будет хорошо, родная, верь! Я от души на службу записался. Так надо, милая". Я плакала навзрыд, А он мне слёзы вытирал рукою... Ай, кекс забыла! Вдруг он подгорит! Вы подождите - я на стол накрою. - Не стоит, право. Я ведь журналист - Не родственник, да и вообще, нездешний. - У нас есть чай, Смородиновый лист", Нет, вы его не знаете, конечно! Сейчас сейчас!...

Рвутся снаряды и мины свистят, Неба не видно и трупы лежат… Правда его и, правда, твоя, Горит под ногами родная земля… Снова плацдармы и рубежи, Роют окопы и блиндажи… Реют флаги на блокпостах, Рушится «Дом» у всех на глазах… И вновь в этом страшном кромешном аду, «Герои киношные» стали в ходу… Бетмены, Киборги, Джеймс Бонд, Тает как льдинка, страны генофонд… Колокол скорби бить уж устал, И день каждый траурным стал… Груз «двести», груз...