- Мама, почему ты всегда так?! Я же тоже твоя дочь! Почему Ирке можно все, а мне ничего?! Ты хоть понимаешь, что судьба моя решается?! – Алена ругнулась, услышав, как захныкал в соседней комнате сын, и, прикрыв дверь, заговорила тише. – Скажи мне, почему ты нас с детства разделяла? - Алена, не ври! Никогда такого не было! – Евгения Борисовна, мать Алены, устало вздохнула. Не получится увильнуть от разговора в этот раз. Давно уже назрел, а все никак смелости не хватало открыть дочери правду. Понимала, что, рассказав Алене о том, как та появилась в семье, придется принять и ее реакцию...

Максим Юрьевич Иванов медленно приоткрыл глаза. Больничная палата утопала в мягком сиянии утреннего солнца, лучи которого пробивались через приоткрытое окно, слегка колыхая тонкие шторы. Прохладный сентябрьский ветерок то и дело врывался в комнату, принося свежесть. Но покой этого утра нарушала острая боль, разливавшаяся по всему телу Максима, словно тысячи иголок впивались в мышцы. Он напряг память, пытаясь восстановить события, приведшие его сюда, но обрывки воспоминаний казались слишком пугающими, чтобы быть правдой...