Тётя Надя уходила медленно и мучительно. Её разрушала беспощадная болезнь, которая не делает скидок ни на возраст, ни на характер, ни на прожитую жизнь. Лера проводила у постели тёти последние два с половиной месяца практически безвылазно. Переехала из съёмной однушки на окраине в просторную трёхкомнатную квартиру в самом центре, устроила на диване в гостиной что-то вроде штаба — там лежали лекарства, расписание приёма таблеток, номера телефонов врачей, стопка книг, которые она читала вслух, когда тёте Наде не спалось...

— Мама, познакомься, это Дима. Слова повисли в воздухе нашей двухкомнатной квартиры как приговор. Людмила Николаевна медленно повернулась от плиты, где булькал борщ, и окинула моего парня взглядом, от которого даже у меня мурашки побежали по коже. — Дима... — протянула она так, словно попробовала что-то кислое. — А фамилия какая? — Петров, — смущённо ответил Дима, переминаясь с ноги на ногу в прихожей. — Петров... — мама задумчиво кивнула, не приглашая его пройти. — А работаешь где? Я почувствовала, как краснею...