Он был первым во всех смыслах: первым советским исполнителем, отказавшимся вернуться из международного турне в закрытую страну, первым стал суперзвездой на Западе, первым объявил, что он не такой как все. Про него говорили в глаза и за глаза — гений. А те, кто его знал, утверждали, что для Нуреева не было ничего святого, кроме классического танца. Он совершил тот прыжок свободы потому что понимал — такого как он, не желающего идти по проторенной партией дороге и поступаться своими принципами жизни в СССР ждет незавидная участь...

Половину своей жизни он прожил в страхе. Ему срывали спектакли. Из зала кричали: “Предатель! Изменник!” Во время выступлений с балконов на сцену летели осколки стекла. Перед его выходом на сцену обрушивались потоки воды. Кто-то умышленно открывал противопожарные краны. В 1987 году на улицах Уфы появился странный человек. Он был угрюм, немногословен. В родной стране он считался преступником, осужденным на 7 лет за измену Родине. Его могли арестовать в любой момент. Он ходил по городу детства, пугаясь собственной тени...