— Гриш, там твоя приехала, — вытирая руки ветошью, подмигнул Толян, — так что бросай свои бутерброды, иди встречай! — Что значит «моя»? Говори яснее, — не спеша закручивая термос с кофе, отозвался Григорий. — Ну эта, которая «Ух»! — завращал глазами Толян, и погладил воображаемую грудь третьего размера,— я бы такую… Она же на тебя запала, чего теряешься, не пойму? Это Коська слабак, но ты-то знаешь, как с женщинами обращаться, а? — Ты, прости меня, дружище, но я как-нибудь сам, ладно? — ласково отозвался Григорий, протягивая Анатолию термос, — на вот, кофе попей...

Следователь Анищенко разглядывал сидевшую напротив него женщину. Он не был женофобом — у него была верная жена и подрастали дочери, но эта дамочка вызывала у него беспокойство. — Очки снимите, пожалуйста, Диана Юрьевна! — наконец попросил он, — а то полчаса уже с вами беседуем, а я не видел ваших прекрасных глаз, из-за которых, как я понимаю, и случилась трагедия с вашем мужем. Порывистым движением она сняла очки, и с вызовом посмотрела на следователя. — Смотрите. — Ох, кто же это вас так! — ахнул...