Моё последнее танго. Mi último tango. Испания, 1960. Режиссер Луис Сезар Амадори. Сценарист Хесус Мария де Аросамена. Актеры: Сара Монтьель, Морис Роне, Исабель Гарсес, Лаура Гранадос и др. Прокат в СССР – 1971. 31,8 млн. зрителей за первый год демонстрации. Испанская музыкальная мелодрама «Моё последнее танго» вышло в советский прокат с большим опозданием – спустя 11 лет после своего создания. Но это нисколько не помешало тридцати с лишним десяткам зрителей смотреть и пересматривать ее в кинозалах. А вот советская кинопресса отнеслась к этому фильму весьма пренебрежительно. Киновед Виктор Демин (1937-1993) писал в «Советском экране», что «Сара Монтьель – хорошая певица, а Морис Роне – первоклассный театральный и кинематографический актер. Но чем больше они стараются натянуть одежку правдоподобия на свои переживания, тем яснее становится, что перед нами манекены. … Смотреть все это очень неловко. Законы жанра мешают поверить, что это всерьез, что хеппи-энд не состоится. А раз так, то душераздирающие страдания героини, якобы ослепшей и якобы прогнавшей от себя возлюбленного, выглядят как кощунственные ужимки. … Есть вещи, которыми недостойно играть. В последние годы отечественный кинематограф не баловал нас музыкальными фильмами. Естественно, пустота жаждет заполнения, и некоторые зрители в простоте душевной могут принять спекулятивную и неталантливую поделку за «живую жизнь». Вот это было бы самым огорчительным» (Демин, 1972: 19). Демин В. Приглашение к танцу // Советский экран. 1972. № 1. С. 19. Виктор Демин также попытался объяснить причины популярности «Моего последнего танго»: «Есть в таких фильмах свое очарование, свой сказочный, простодушный мир, с пенями, шутками, цветами и аплодисментами, с живописной нищетой и еще более живописной роскошью, со слезами в предпоследней части и с непременным финальным поцелуем в так называемую диафрагму. Легко сказать: «В жизни такого не бывает». А если фильм ставится не по жизни, а по мечте? … «Сделайте нам красиво!» Так требовал, если помните, Иван Иваныч из «Бани» Маяковского, а его подруга мадам Мезальянсова выражалась еще определенней: «Покажите нам красивых живчиков на красивых ландшафтах!». Жизнь летит, тревожная, трудная, грозовая, под стать веку. Но иной зритель по-прежнему предпочитает отправляться в кинооазис. Там все как хочется, там море, солнце, молодость, любовь, там обворожительная артистка смотрит чарующим взором и нежно целует – пусть не тебя, но твоего полноценного представителя Мориса Роне, который прекрасно показал, каким хотел бы ты быть. Это фильм-болеутоляющее, фильм-снотворное, да еще с гарантией самых прелестных грез» (Демин, 1972: 19). Демин В. Приглашение к танцу // Советский экран. 1972. № 1. С. 19. Впрочем, большинство зрителей либо таких критических статей не читало, либо не обращало на них никакого внимания. И им навилось в этой мелодраме именно, что так упорно критиковала советская кинопресса. Александр Федоров, киновед