Когда я выходила за Максима, мне казалось, что в жизни наконец-то наступает островок тишины в этом нескончаемом шуме тревог и неуверенности. Я не грезила о принцах и замках, не рисовала в голове свадебные арки из роз — мне хотелось совсем другого: простого, но настоящего. Чтобы утром пахло свежезаваренным кофе, чтобы кто-то обнимал сзади, пока я мою посуду, чтобы были общие фильмы на вечер и не было страха, что любимый человек исчезнет, как исчезали все важные люди в моей жизни до него. Я выросла в доме, где вместо "я тебя люблю" звучало: "почему опять двойка?"...

Документы лежали на кухонном столе рядом с остывшим ужином, который я снова пропустил. "Исковое заявление о расторжении брака" — эти казённые слова резали глаза острее, чем любые ругательства. Лена стояла у окна спиной ко мне, плечи напряжены как струна. — Серёжа, я устала быть вдовой при живом муже, — сказала она, не оборачиваясь. И я понял: она не злится. Она просто больше не чувствует. А это страшнее любого крика. Пятилетняя Соня спросила вчера: "Мама, а наш папа когда-нибудь ужинает дома?" Лена рассказала мне об этом через СМС — даже для таких разговоров у нас не находится времени...