Когда я слышу имя Игоря Крутого, у меня в голове не всплывают «голубые огоньки» или шаблонные титры «мэтр эстрады». У меня перед глазами встает человек, который вышел из боли — буквально. Из бедности, из глухоты на одно ухо, из развода, из паники за будущее. И не просто вышел — а остался живым, теплым, творящим. Он не прятался за титулы, не строил из себя недосягаемого. Крутой — это не бронза, это голос, который по-настоящему звучал. Даже когда его собственный почти пропадал. Сейчас ему 71, но он не останавливается...

Маша сидела на кровати и бесконечно перебирала вещи, которые только что сложила в рюкзак. На лице — смесь раздражения и уныния. Она смотрела на старый портрет на стене — улыбающуюся бабушку в сарафане и платке, а в душе росла обида. — Маша, ты опять собираешься ныть? — голос мамы звучал с кухни, раздраженный и уставший,— сколько раз уже говорила: лето в деревне — это не наказание, а отдых! Если бы не ты сама… — Отдых? — резко перебила дочь, поднимаясь с кровати, — мне не нужен твой “отдых”. Я провалила сессию, и ты решила меня так наказать! А не то, что вы называете “перезагрузкой”...