День, когда всплыла рыба / The Day the Fish Came Out. Великобритания–Греция, 1966. Режиссёр и сценарист Михалис Какоянис. Актеры: Том Кортни, Колин Блэйкли, Кэндис Берген, Майкл Рэдфорд и др. Прокат в СССР – с 29 ноября 1971: 12,9 млн. зрителей за первый год демонстрации. «Случайно ли, что западный кинематограф всё чаще обращается к жанру трагикомедии, к комическому преувеличению отнюдь не смешных явлений, к фантазиям, которые показались бы слишком ужасными, если б не сопровождались смехом? Поиски ли это кинематографа, смело ломающего жанровые перегородки? Или это фантазии — горькие и насмешливые одновременно,— рожденные чувством бессилия, невозможности образумить каким-либо иным способом уже не внемлющее голосу рассудка буржуазное общество? Впрочем, речь идет здесь, конечно, не о жанре — диапазон критической трагикомедии в западном кино широк настолько, насколько широка палитра нелепостей и бессмыслицы буржуазной действительности:. И трагикомедия колеблется от комедии абсурда (мы видели на Московском фестивале «Жилую комнату» Ричарда Лестера) до беззубых и беззлобных фарсов типа «Врач кассы взаимопомощи» с Альберто Сорди. Спору нет, каждый из этих фильмов — кто больше, кто меньше — насмехается, иронизирует, издевается над действительностью. Но мера, определяющая их место в мировом кино, все-таки не в комическом таланте авторов. Она в том, насколько глубоко эти фильмы обнажают самые истоки конкретных нелепостей. К сожалению, мы видели немногие из этих картин, но и в тех, что попадали на наши экраны, отчетлив дух критицизма, бескомпромиссности и сарказма. И вот одна из них, предметом осмеяния которой оказываются оголтелая военщина, милитаризм, бесчеловечность. Несколько лет назад над испанской деревушкой Паломарес потерпел аварию американский военный самолет со смертоносным грузом на борту. Сперва человечество было озадачено возможными последствиями катастрофы. Потом, когда опасность миновала, успокоилось и даже начало смеяться. Правда, этот смех, по выражению авторов фильма «День, когда всплыла рыба», «был чуть- чуть нервным»... Сам же фильм (поставленный в Голливуде режиссером М. Какоянисом) рассказывает не о Паломаресе. Скорее это фантазия на тему Паломареса. Фантазия, делающая все возможное для того, чтобы быть смешной. Правда, и этот смех тоже чуть-чуть нервный... Итак, американский военный самолет потерпел в воздухе аварию. На борту его были бомбы. А внизу, под самолетом,— клочок пустынной, каменистой земли: греческий остров Карос. Бомбы с парашютами опустились на остров. А самолет упал в море. Страшно? Нет. представьте себе, поначалу всего лишь смешно. Смешно, когда два летчика — живые и невредимые, но почти совершенно голые - - околачиваются среди каменистой пустыни, страдая от беспощадного южного солнца и уныло пытаясь изобрести какой-нибудь способ незамеченными попасть в поселок. Сделать это довольно трудно, поэтому героям суждено в голом виде слоняться среди камней почти на протяжении всего фильма, пока один из них не завернется в украденную простыню, а другой не ограбит огородное пугало. ... Люди еще танцуют, еще веселятся, парни из поисковой команды еще ищут груз в морских глубинах, бедолаги-летчики еще лелеют надежду добраться до телефона и сообщить начальству о том, что произошло, а пастух тем временем уже вскрыл ящик, уже жестом хорошо потрудившегося человека отер пот с темного, загорелого лица, уже достал из него несколько темных, продолговатых, размером с куриное яйцо предметов, уже вышвырнул их в синее, веселое море. И всплыла мертвая рыба... Финальные кадры фильма откровенно плакатны. «Внимание, внимание, внимание!»— надрывается репродуктор. А люди не слышат. А репродуктор все надрывается. Ничего принципиально нового и тем более ничего утешительного он не сообщит. ... Метафора эта, быть может, даже слишком прямолинейна и проста. Но авторы имеют па это право. На протяжении всей картины они честно скрывали свою тревогу за комическими подробностями и неожиданными сюжетными поворотами. Правда, смех их с самого начала был чуть нервным…» (Хлоплянкина Т. Чуть-чуть нервный смех // Советский экран. 1972. № 3).