Алтай
— Да ты хоть понимаешь, что ты натворила, переписав свою машину на свою мать?! Я же хотел её продать, чтобы маме помочь с кредитом, а ты мне
— Мам, ну не переживай ты так. Я же сказал, я что-нибудь придумаю, — голос Вадима, доносившийся из коридора, был густым, как сироп, смешанным из показного сочувствия и плохо скрытого раздражения. — Да, я всё понимаю. Ну, конечно, помогу. Всё, давай, отдыхай. Женя не подняла головы от книги. Она сидела в кресле, поджав под себя ноги, и ощущала, как его слова, словно липкие нити, тянутся в комнату, цепляясь за мебель, за воздух, за её собственное спокойствие. Уже неделю их двухкомнатная квартира превратилась в сцену для театра одного актёра...
— Так иди и работай, Кать! Или ты думаешь, что я буду обеспечивать все твои хотелки всю жизнь? Так вот ты ошиблась! Ты ни по дому ничего не
— Лёш, смотри, какая прелесть! Ну просто сказка, правда? Надо брать билеты, девчонки уже купили, я одна осталась. Катя порхала по залитой солнцем гостиной, словно яркая тропическая птица, случайно залетевшая в обычную московскую квартиру. На ней были короткие шёлковые шорты и белоснежный топ, открывающий идеально ровный загар. Она протянула Алексею планшет, на глянцевом экране которого сияли неправдоподобно голубые бассейны, утопающие в зелени пальм, и белоснежные бунгало под соломенными крышами...