Некоторые исполнители одеваются в черное, обливаются на сцене искусственной кровью, поют о сатане, а затем с чистой совестью отводят своих детишек в школу, читают газеты, пьют какао и вообще ведут спокойную, законопослушную жизнь. И в этом нет ничего плохого: никто не отменял правило лирического или, в нашем случае, сценического героя. На сцене ты можешь быть кем угодно, и никому ты не обязан продолжать быть тем же в реальной жизни. Однако есть музыканты, для которых между сценой и реальной жизнью нет четкой границы, или же сцена полностью освобождает их от каких-либо рамок...

("Нечто", The Thing, 1982, США) Наверное, любой школьник 80-х, кто бегал в советские видеосалоны, готов рассказать душещипательную историю о том, как он возвращался в темноте домой с вечернего сеанса после просмотра какого-нибудь ужастика. Вздрагивая от каждого шороха, или резкого звука, ибо впечатлительности еще не "объевшимся" хорроров, тогдашним детям было не занимать. При этом им не было разницы, чем именно пугаться - и комедийные "Зловещие мертвецы" с "Дрожью земли", и суровые "Сияние" с "Чужим" вызывали одну и ту же бурю эмоций...