— Паш, — сказала я с кухни, не повышая голоса. — Денег нет. — Чего? — из комнаты выглянул муж, в брюках и футболке с логотипом их склада. — Как нет? У всех сегодня. — У меня уведомление. Ноль. Ты же обещал утром перевести на коммуналку и кружок Саши. — Наверно, задержали, — пожал плечами. — У нас по-разному бывает. — Звони кадрам, — ответила я. — Прямо сейчас. — Да ну, я в автобус опоздаю, — он начал шарить по карманам, хватая ключи. — На обеде спрошу. Да и придёт, чё ты, как… — Как кто? — я смотрела на него, не выкидывая ни одного слова...

Я не знала, что человеческий голос может быть таким острым. Он как бритва соскребает с тебя терпение, а ты стоишь, вся из тонких нитей, и думаешь: ещё чуть-чуть — и порвусь. Я никогда не кричу. Я — человек, воспитанный на «спасибо», «пожалуйста» и «извините, что отвлекаю». Но в то воскресенье я сорвалась. И пусть до сих пор щемит под ложечкой от стыда — тогда это было последней спичкой, упавшей в давно высохшую траву. Её зовут Лера — младшая сестра моего мужа. Из тех, кто входит в квартиру как к...