В пантеоне великих мифов человечества история о Всемирном потопе и праведнике Ное, спасшемся на ковчеге, занимает особое место. Она кажется нам квинтэссенцией библейского повествования, уникальным откровением, данным избранному народу. Картина седовласого патриарха, строящего по велению Бога гигантский корабль посреди пустыни под насмешки соседей, стала архетипом веры и предвидения. Но стоит лишь копнуть чуть глубже, за пределы канонических текстов, как этот миф об уникальности начинает трещать по швам и рассыпаться, как старая глиняная табличка...

— Опять соль не туда воткнула! — голос мужа полоснул, как ржавым ножом по стеклу; сухо, колко, с презрительной гримасой, словно я не жена, а проштрафившаяся школьница на вечной пересдаче. — Ну, сколько можно-то?! Стою у раковины. Пять долгих секунд изучаю мутную воду с одинокой капустной жилкой. Что ответить? Снова ввязаться в этот бессмысленный бой, как обычно? Или проглотить обиду, позволить буре сожрать меня целиком? — Валь… — всё ещё навис надо мной, даже не Валентина, а обрубок имени, как команда...