— Мам, что с твоим лицом? — в голосе дочери слышались одновременно ужас и недоверие. Я почувствовала, как луч солнца, проникавший через окно, скользит вниз и касается моей щеки, где теперь горело и пульсировало. — Папа… — с трудом вымолвила я, не сразу находя в себе мужество назвать вещи своими именами, —…папа потерял контроль. Воцарилась тишина. Кухня наполнилась ею, запахом пригоревшего молока и горьким привкусом невысказанности. — Ты серьезно?! Он что, поднял на тебя руку?.. — тон дочери становился все более истеричным...

— Ты где шаталась до одиннадцати, а? — донёсся голос Максима из ванной. Он проскользнул по утру как капля кетчупа на белой рубашке: вроде бы не катастрофа, но настроение испортил. Елена, уже полностью готовая к выходу, с ключами в руке и серьёзным лицом, замерла на пороге кухни. Повернулась медленно, будто это был не диалог с мужем, а сцена в детективе — сейчас заиграет тревожная скрипка, и пойдут титры. — На работе была. Где же ещё. У меня дедлайн. Проект. Мы это обсуждали, Максим. Не один раз. Даже два...