Про кино вчера поговорили, осталось про записки доктора Кострицкого. Если кто не в курсе, это личный стоматолог царской семьи. За его записями весь мир уже сто лет гоняется, т.к. любое конкретное упоминание произведенных им работ может сразу поставить точку в расследовании. Однако до сих пор подобных записей ни разу не нашли. Появилась надежда буквально недавно, когда выяснилось, что в ГАРФе лежат себе спокойно переводы его сына, которые официальное следствие почему-то сочло недостойными для изучения...

Григорий сразу обратил внимание, что в магазине замолчали, когда он вошёл. Не надо много ума, чтобы догадаться: либо о нем разговор шёл, либо о ком-то из ребят. Модничать не стал, поздравствовался и попросил: – Я без стуку, потому смущенье сделал, так вы продолжайте, ежели моей семьи касается, то кому же слышать, если не мне? Верно я говорю? А, Семён Фёдорович? Семён помялся, но товарищ спрашивает, стало быть, отвечать надо: – Дак вот, Григорий Андреевич, судили про то, что председатель наш Никита Григорьевич коров собрался продавать или сдавать, не выгодно молоко, один убыток...