«Или твоя мать съезжает, или я ухожу», — голос Марины, моей жены, звенел от ледяной ярости, разрезая густую тишину нашей маленькой кухни. Эти слова, брошенные как граната, взорвали хрупкий мир, который я так отчаянно пытался удержать. В тот момент я смотрел на неё — красивую, решительную, женщину, которую любил до безумия, — и на другую чашу весов мысленно ложилась моя мать, Нина Петровна. Тихая, постаревшая, оставшаяся совсем одна после смерти отца. Мы жили все вместе уже три года. После того как папы не стало, я, не раздумывая ни секунды, перевёз маму к нам...

Олежка влюбился. Ночами спать не мог, только глаза закроет, а она стоит перед глазами красивая, до умопомрачения. Мимо спокойно Олежка пройти тоже не мог, обязательно завернёт, чтобы посмотреть на неё, полюбоваться. Соит и жмурится от красоты такой. Иногда, когда никто не видит, Олежка позволяет себе потрогать её чуток, самым кончиком пальчика. Однажды, ему удалось взять её в руки... Это было такое, счастье такое... -Мальчик, осторожнее книга дорогая, - сказала строгая тётя в больших очках и с пучком седых волос на голове...