- Нет, как она вела себя вчера при моем Андрее, ты видела?! Считает, что ей можно всё! -шипела Таня, хмуря соболиные брови. Одноклассницы как раз вышли на пустырь перед школой и их заслепило рыжими лучами солнца. Было утро. - Угу... - промычала подруга Юля, которую, собственно, вчерашние события никак не тронули и никаких особенных фортелей со стороны Ларисы - а именно она была неизменным предметом Таниного осуждения, - подруга не заметила. Но Таня вся кипела негодованием. - Я как вспомню весь этот ее разговор и как она при Андрее и так, и эдак вертелась...

— Это не низость с моей стороны так себя вести, Снежана, — спокойно ответил Клим жене. — И не подлость. Другой бы на моём месте после таких твоих слов, безусловно, обиделся бы. Безусловно. Я — нет. — Потому что тебе хоть плюй в глаза — всё божья роса. — Вовсе нет, Снежана. А потому что я понимаю, что сейчас со мной разговариваешь не ты. Это не ты, Снежана. В смысле, не та Снежана, которую я знаю вот уже пять лет. Не та Снежана, которая любит меня. — Нет между нами уже никакой любви. — Неправда, Снежана, ты меня любишь...