- Мама, ты что, какое замужество? - Михаил стоял посреди ее кухни, как столб, вросший в линолеум. - Какой еще Виктор? - Не смей так разговаривать со мной! - Клавдия Петровна выпрямилась у плиты, где помешивала солянку. - Я, между прочим, имею право на личную жизнь! - На что? - Андрей, младший сын, сидел за столом, вращая солонку, словно песочные часы, отмеряющие последние минуты семейного благополучия. - Мам, тебе шестьдесят лет. - И что? Она обернулась к ним, и в этот момент была похожа на разъяренную курицу-наседку, защищающую свое гнездо...

Вечерний свет, теплый и уютный, заливал кухню, смешиваясь с ароматом только что приготовленного картофеля с мясом. Лена аккуратно раскладывала еду по тарелкам, сверху — по веточке свежего тимьяна. Снаружи доносился сдержанный городской гул, а здесь, внутри, царил почти идиллический покой. Из зала доносились звуки мультфильма и легкий шепот пятилетней Ани, повторявшей реплики любимых героев. Дверь щелкнула ровно в семь, как обычно. Максим вошел, отстегивая ремень дорогого кожаного портфеля. Его лицо было привычно сосредоточенным, усталым после дня переговоров и цифр...