Коневоз уже подъезжал к дачному домику, когда женщины заметили, что у калитки, пытаясь заглянуть во двор, топтался мужчина. Он оглянулся только когда автомобиль остановился прямо напротив него и разулыбался. Тася присвистнула. - Это кто? – спросила Забава. - Муж мой. Должен был только завтра вернуться. Видимо, не нашёл меня дома, соседи подсказали у тебя искать. Она выпрыгнула из машины и пошла обнимать супруга. Забава разглядывала их пару со стороны. Приземистая, с широкими бедрами Таисия стройному высокому мужу умещалась почти под мышку...

Дым от горящего города впитывался в кожу, как клеймо. Анна Сергеевна, сжимая в одной руке узелок, а другой поддерживая почти безжизненную Веру, пробивалась сквозь толпу к товарняку. «Держись, дочка, держись», — шептала она, и слова тонули в общем гуле. Чтобы спасти одну жизнь, ей предстояло похоронить другую — и начать великий, отчаянный обман. Дым стоял над городом не первый день, но сегодня он был особенным – густым, сладковато-приторным от горящей плоти и дерева. Он въедался в одежду, в волосы, в самые поры кожи, словно желая навсегда оставить на беглецах клеймо этого ада...