Соседка шла по пыльной проселочной дороге, уверенно ведя в поводу гнедую лошадку, которая вмиг превратилась из дикого мустанга в послушную, немного виноватую домашнюю клячу. Голову опустила, фыркала, будто оправдываясь за свой побег. Забава шла за ними следом, волоча чемодан, будто её тоже кто-то держал на невидимой верёвочке. Они прошли мимо двух одноэтажных щитовых домиков, мимо кирпичного двухэтажного монстра и свернули во двор, огороженный свежим штакетником. Тася без лишних слов завела лошадь в денник, сооруженный из подручных средств, и только тогда, заперев засов, обернулась...

Варя сидела на подоконнике с выражением вселенской обиды и демонстративно грызла ноготь. Паша лежал на полу, уткнувшись в наушники, из которых доносился драматичный голос блогера: — …и если вас отправляют в деревню — выжить можно, но не нужно… На кухне  все громыхало. Мама собирала их с упорством, с каким древние люди добывали огонь: шаг вперед — две вещи в рюкзак, шаг назад — вдох и: — Варя, убери эту кофту. Там плюс тридцать, ты не на Эверест. — А вдруг похолодает? — В июле? — Там лес. Лес — это влажность...