Такой подлянки от своей крепости я не ожидала. Честно скажу: мысль о мышах меня отнюдь не грела, но и в панику не вогнала. Но крысы! Это уже слишком, пожалуй. Я смачно выругалась. Конкретизировать изречённое моими устами я не буду, додумайте сами, что кому подскажет его бурная фантазия. - И не говори, - тут же согласилась Ирина. - Что за шум без моего скромного участия? В кухню заглянула сонная, но весьма заинтересованная физиономия моей сестры. Лилька, в лёгкой пижамке бледно-голубого цвета, усеянной чёрными котами, являла собою довольно забавное зрелище...

— Сволочь! Сволочь такая! — голос Веры разрывал тишину кухни пополам. Кружка с недопитым кофе полетела в стену. Осколки фарфора рассыпались по линолеуму, как белые слезы. А она стояла посреди этого хаоса — сорокапятилетняя женщина в застиранном халате, с растрепанными волосами и глазами, полными такой ярости, что воздух вокруг, казалось, потрескивает. — Двадцать три года! — кричала она в пустоту. — Двадцать три года я терпела тебя! Соседи за стеной постучали — мол, потише там. Но Вера только громче завопила: — А теперь — молчать? Теперь — стерпеть? На кухонном столе лежала распечатка из банка...