Внутри неё был скрытый дефект. Что-то нарушилось, когда смешивали кварц и полевой шпат. Её братья и сестры ушли в брак, а её проглядели. Покрыли слоем глазури и отправили с остальными, что были без изъяна, сначала на склад, а потом в гипермаркет. И вот она стоит в отделе фарфора с другими такими же кофейными чашками и ждёт. Ждёт, когда начнётся её большое приключение. Внимательно наблюдает за всеми, кто проходит мимо. Другие не смотрят. Им всё равно. Им не интересно. А Лилит нравилось фантазировать...

Я устало бреду по городу, выискивая среди редких прохожих очередное приключение. Но с наступлением ночи их количество и, соответственно, варианты выбора на тающих во мраке улицах резко сокращаются — в столь поздний час слишком велика вероятность нарваться в темноте на опасную встречу. И добропорядочные жители легко разменивают удовольствие от прогулки по прохладе засыпающего города на уединение в тесных застенках душных квартир, не желая рисковать своими никчемными жизнями и остатками здоровья. Безраздельно...