Свекровь, которая два дня назад кричала моему мужу в трубку «Твоя жена — воровка!», теперь стояла передо мной, пряча глаза, и умоляла о прощении. А я смотрела на нее и вспоминала, как мой мир рухнул в один миг. Меня обвинили в краже, самый близкий человек — муж — отвернулся со словами «мама врать не станет». Они думали, что сломали меня. Но они не знали, что я превратила свою боль в холодный расчет и начала собственное расследование, где главной уликой стала всего одна деталь на руке человека с записи видеонаблюдения...

Тишину нашей спальни разорвал не звонок будильника, а резкий щелчок включенного света. Я вскинулась на кровати, сердце бешено заколотилось, мгновенно выброшенное из объятий сна в состояние дикого испуга. В дверном проеме, как мрачный страж, стояла Людмила Петровна, моя свекровь. Лицо ее, обычно выражавшее привычное недовольство, сейчас было каменным, бесстрастным. В глазах – ледяное презрение. За моей спиной копошился, просыпаясь от света и напряжения, четырехлетний Кирилл. Его сонное хныканье тут же переросло в испуганный плач...