Елена Ивановна смотрела на семилетнего внука Артема и не узнавала того милого малыша, которого когда-то качала на руках. Мальчик сидел за столом, ковырял вилкой котлету и капризно морщился. — Фу, бабушка, это невкусно! — заявил он, отодвигая тарелку. — Я хочу пиццу! — Артемка, котлета домашняя, я специально для тебя готовила, — мягко сказала Елена Ивановна. — Не хочу! Мама всегда мне пиццу заказывает! — мальчик сложил руки на груди и надул губы. Елена Ивановна вздохнула. Еще недавно внук был послушным и вежливым ребенком...

– Катя, ты серьёзно? – Дима замер в дверях, держа в руках ключи от машины. Его голос дрожал, но в нём сквозило раздражение, словно он не верил, что дело дошло до таких слов. Катя стояла у кухонного стола. Её карие глаза пылали, а губы дрожали от сдерживаемой ярости. – Серьёзно, Дима, – Катя швырнула тряпку в раковину, и та шлёпнулась с влажным звуком. – Я устала. Устала от твоей мамы, которая учит меня, как готовить, как одевать детей, как жить! Я не могу больше! Дима провёл рукой по тёмным волосам, уже тронутым сединой...