– Тетя Вала, а где мои носки, ты не видела? – племянник Игорь, не стучась, вошел в ее комнату и принялся рыться в комоде. Валентина Петровна сжала пальцы на книге. Седьмой год пошел. Седьмой! А он все так же роется в ее вещах, как в своих. – Игорь, это мой комод, – тихо сказала она. – Да ладно тебе, – он даже не обернулся. – Носки же простые нужны. Света моих в стирке забыла. За стенкой включили телевизор. На полную. Как всегда в семь утра. Валентина Петровна знала: сейчас придет Света, будет кричать на четырехлетнего Димку, потом потребует завтрак...

― Вика, иди кушать. Остынет же. Вика ничего не ответила. Только поправила капюшон, чтобы еще сильнее закрыть лицо. И продолжала смотреть в окно. В группе ее не боялись ― тут были дети, которые били других просто потому, что те спали на их кроватях. Вика никого не трогала. Не кричала. Не жаловалась. Но к ней не подходили. Говорили шепотом: «Она не как все. Слишком взрослая». А воспитатели за спиной добавляли: «И слишком сломанная». Она появилась в приюте поздней весной. Не кричала, не плакала, не просилась обратно...