В администрации села давно знали, что молодая семья ютится в таежной избушке, избегая людей. И вот женщина с детьми вернулась, причем столь неожиданно, что первое время все были в растерянности, что с ними делать. Серафима же попросила вернуть прежнее жилье – ту половину дома, в которой она жила с родителями. - Ну так-то жилье ведомственное, а ты вроде как без работы, - ответили ей в администрации. Серафима была полна решимости поставить детей на ноги и понимала, что без зарплаты тяжело будет и среди людей...

Тихий вечер, пахнущий ужином и детским шампунем, был разорван в клочья. Фраза прозвучала не как упрек, а как приговор, холодный и безвозвратный. — На подругу свою посмотри, — бросил он слова, точно каменные глыбы, — вы же ровесницы, а ты лет на десять ее старше выглядишЬ! Ты себя запустила. Отвратительное зрелище… Воздух выстрелил из моих легких. Я замерла, сжимая в руке влажное от слез дочки полотенце, и почувствовала, как по спине пробежали ледяные мурашки. Это был не просто упрек. Это было уничтожение всего моего мира, всей моей реальности...