Сначала это звучало как шутка: «Ну что вы, Валентина Ильинична, две недели — и домой. Вы же сами говорили: обследования, невролог, и всё». Артём тогда держал в руках пакет с зелёной гречкой, который тёща привезла «из проверенного магазина, где ещё советские стандарты помнят». Пакет пах пылью и уксусом. На кухне щёлкал чайник, Лера, его жена, улыбалась виновато — так улыбаются, когда понимают, что что-то навязывают, но не решаются отказаться. Валентина Ильинична вошла в их жизнь неслышно, как запах нашатыря: чуть — и уже везде...

Конец августа, пятница, начало седьмого вечера. Пасмурно и душно, пахнет дождём. Остановки полны, автобусы битком, дороги перегружены, люди торопливы и нахальны. На выезде с парковки десяток легковушек смотрят зажжёнными фарами в дорожную пробку. Саша Тишинов за рулём синего хечбека вторым в этой очереди. Вспотел, раскраснелся, хмур: выручка ни к чёрту, аренду снова подняли, цены прут в космос… Ярко красный седан впереди пропускают. Он дёргается, но тут же глохнет. На заднем стекле два треугольника: один с восклицательным знаком, другой с туфелькой...